Моё Сердце Помнит
Свами Криянанду
(отрывки из книги)
Нараяни Аная
перевод Наташа Потемкина
…В августе 2002г. я вместе с отцом впервые приехала из Испании в Ананду Ассизи (Италия – прим. пер.). В этой общине живут люди со всех концов света. Основные языки в общине - итальянский, английский и немецкий, ни на одном из которых мы не говорили. Тем не менее, так же как ранее с Вайрагьей, мы всё же как-то умудрились общаться с людьми.
Главное здание в общине называется Иль Рефуджо - Il Rifugio ( итал. прибежище, приют). В нём располагаются служба по приёму гостей, общая столовая и кухня. Повара в кухне, перед тем как готовить пищу, молились, прося стать каналами Божественной любви и радости, чтобы все остальные чувствовали эти вибрации во время еды. Все блюда были вегетарианскими и очень вкусными!
Для меня это было невероятным откровением! И я тоже захотела стать каналом Бога.
Каждое утро и каждый вечер все медитировали и занимались йогой в Храме Света, красивой купольной конструкции с тёмно-синей черепичной крышей. Это путешествие открыло мой ум к новому образу жизни. До своего приезда в Ананду Ассизи я даже и не задумывалась о том, что в моей жизни совсем нет радости, и о том, как сильно я её жажду.
Я увидела, что мой обычный образ жизни был совершенно сухим и бессмысленным по сравнению с тем, как жили люди в Ананде. Это был рай на земле. Я нашла свой дом.
В день нашего приезда в Храме Света должен был состояться концерт. Мне было чрезвычайно интересно, что же это будет за концерт. Всё, что я о нём знала, это то, что музыка написана Свами Крияняндой.
Я не музыкант, но мои родители любили музыку, и в доме всегда что-нибудь звучало – фламенко, Битлз, Бетховен. Сама же я в основном любила испанских певцов или что-то, подо что можно было потанцевать на дискотеке.
После обеда мы отправились в Храм, который был весь заставлен стульями. Наносились последние штрихи в украшении алтаря. Большая часть певцов стояла отдельной группой в сторонке, разговаривая между собой, распеваясь, перебрасываясь шутками и весело смеясь. Атмосфера в зале была спокойной и приятной.
Женщины были очень скромно одеты в длинные, ниспадающие до пола юбки красивых расцветок. Я увидела инструменты – скрипку, фортепиано, виолончель и гитару – и это навело меня на мысль о том, что будет исполняться классическая музыка.
Вскоре вышел дирижёр и пригласил хор пройти к свободному от стульев пространству перед алтарём. Певцы грациозно, без лишней суеты заняли свои места. Я увидела среди них Вайрагьи и некоторых других членов общины, которых раньше видела в кухне, готовящими еду. Сейчас они стояли на сцене в первых рядах. Среди певцов были также и Ананд с Киртани, руководители общины, выглядевшие вполне счастливыми оттого, что являются ещё двумя членами хора. Казалось, не было никакой разницы кто есть кто, или какую позицию он занимает. Певцы были единой сплочённой группой.
Затем они начали петь. И голоса их звучали так божественно, будто на землю низошёл сонм ангелов. Абсолютная гармония. Мой ум, обычно беспокойный, стал вдруг тихим и спокойным. Я была полностью в настоящем моменте, здесь и сейчас. Моё сознание вознеслось в состояние совершенной любви, которой я никогда раньше не испытывала, любви, о существовании которой я даже не подозревала. С потоком слёз, хлынувших из глаз, шлюзы моего сердца открылись.
Часом позже, когда концерт закончился, ко мне подошла Вайрагьи и обняла меня. «Я плачу не потому, что мне грустно, - сказала я ей. – Наоборот… я чувствую так много радости! Всё это так ново для меня».
Эта музыка вернула мне что-то, что я потеряла давным-давно. Так давно, что почти забыла об этом. Но моё сердце помнило и возрадовалось тому, что снова обрело.
Меня часто спрашивают: «Когда вы впервые встретились со Свами Криянандой?» До написания этой книги я бы начала рассказывать о своей первой физической встрече с ним. Но сейчас я понимаю, что моей первой встречей был этот концерт.
Свами часто говорил: «Если вы хотите узнать меня, послушайте мою музыку».
Мой Король
Мой второй визит в Ананду Ассизи состоялся в марте 2003г. Группа из Испании решила поехать на особый уикенд, посвящённый Парамхансе Йогананде, на котором должен был присутствовать Свами Криянанда.
Встреча проводилась в одном чудесном отеле города Ассизи. Лекционный зал вмещал около 300 человек. Наша группа, состоящая из десяти человек, пристроилась в задних рядах. Я почти ничего оттуда не видела, но это не имело для меня никакого значения. Ведь мне и так повезло - я попала на первое в своей жизни выступление Свами Криянанды, прямого ученика Йогананды.
На это мероприятие съехались люди со всего мира. Свами читал свою лекцию на итальянском, а всем, кому было необходимо, предоставлялись наушники с синхронным переводом. Там где мы сидели, в самой задней части зала, переводчики нашёптывали в микрофоны лекцию на немецком, английском, испанском, русском, и кто знает, на скольких ещё языках!
После того как Свами начал говорить, внешний мир постепенно начал куда-то отдаляться от меня. Люди в зале, нашёптывающие переводчики, испанская речь, звучащая в моих наушниках – всё исчезло. Остались только я и его голос. Не то, что он говорил, поскольку большую часть из этого я не понимала, но то, куда этот голос меня уносил.
Всё было как на том концерте, но только в этот раз я не была ограничена своим внутренним миром. Моё сознание расширилось, чтобы объять собой всех и вся вокруг.
На меня снизошло чувство покоя, такого глубокого, какого я не испытывала никогда прежде.
К тому времени как Свами закончил свою лекцию, я была подобна скале, абсолютно неподвижная на своём стуле. Даже когда вокруг меня все начали двигаться и разговаривать, я оставалась неподвижной и безмолвной, надеясь никак не потревожить и не потерять обволакивающий меня покой.
Через несколько минут к нам кто-то подошёл и сказал: «Вашу группу приглашают на обед со Свами Криянандой».
На обеде присутствовали и другие приехавшие на встречу гости, а также члены общины. Это был фуршет; каждый обслуживал себя сам. Я направлялась к столу с едой, когда вдруг обнаружила себя перед Свами. Это было так неожиданно, что мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что это был он!
Он улыбнулся мне сияющими глазами. Я ответила ему робкой улыбкой. Не было произнесено ни единого слова, но в тот момент всё изменилось, и в голове у меня пронеслась мысль: «Я стою перед королём; моим королём!» Даже его одежда перед моим мысленным взором превратилась в королевскую мантию и корону. Благородный правитель – не только людей и земель, но и самого себя. Хозяин своего внутреннего царства.
День лекции приходился на мой 24-й день рождения. Когда кто-то принёс за наш стол торт, я подумала: «Не будет ли с моей стороны слишком самонадеянным подойти к столу Свами и предложить ему кусочек?» Самонадеянно или нет, но я выбрала самый красивый цветок из сахарной глазури, положила его на кусочек торта и отнесла ему.
«Свами, сегодня мой день рожденья. Я хотела бы поделиться с вами этим кусочком торта».
«Спасибо, - сказал он, благосклонно принимая его. – К сожалению, мне нельзя есть сахар, и я поделюсь этим кусочком с моими друзьями. А затем добавил: «Но этот цветок я оставлю себе».
Меня сопровождал один из испанских учеников, снимающий всё на видеокамеру, чтобы сделать фильм об этой поездке для наших друзей в Испании. Я попросила Свамиджи сказать несколько слов в камеру для тех, кто не смог приехать.
Он сказал на испанском: «Мой испанский не очень хороший, но я надеюсь в скором времени побывать в Испании. Посылаю всем вам свою любовь».
Затем он повернулся ко мне, положил свою руку мне на голову и пожелал счастья.
Тогда я не поняла значения этого прикосновения. Но теперь я знаю, что таким образом учитель благословляет своего ученика и передаёт ему энергию. Благословение Свамиджи было его подарком мне на день рождения.
Новое Завтра
После встречи со Свами Криянандой и получения его благословения в мой день рожденья моё желание расти духовно стало насущной необходимостью.
Мне нравилось быть парикмахером, но я сменила работу и стала работать в магазине одежды. Там я получала такую же зарплату за меньшее количество часов, что оставляло мне больше времени на духовную жизнь.
Я хотела узнать о Свами всё. Я читала все книги, какие только могла найти, хотя лишь некоторые из них были на испанском, поэтому мне приходилось пользоваться словарём. Всё, что я теперь слушала, была исключительно музыка Свами. Он записал песни на английском, итальянском, бенгальском и санскрите. У него были также и инструментальные композиции. Я слушала всё, что только попадалось мне в руки!
Я смотрела все видео, какие только могла найти, и проводила часы, слушая аудиозаписи его выступлений. Большая их часть была на английском, некоторые на испанском. Я не очень много понимала, но это не было для меня препятствием. На самом деле, больше всего мне нравились звук и вибрация, стоящие за его словами. Языковой барьер, вместо того чтобы быть мне врагом, стал моим союзником в желании лучше узнать Свами.
День за днём его вибрация трансформировала меня. Я была связана со Свами на уровне, совершенно новом для меня, на котором ни с кем до этого не была связана. Я слушала Свами большую часть бодрствующего времени. Его голос звучал во всём моём существе, принося покой моей душе. Я никогда не была одна, потому что он был моим постоянным спутником.
После месяцев слушания его речей на итальянском (который, по крайней мере, был ближе к испанскому, нежели английский) я однажды, неожиданно для себя, вдруг начала понимать то, что он говорит! Не всё, но большую часть. Теперь я могла связать его вибрацию с теми историями и концепциями, которыми он делился. Это был огромный прорыв.
Я начала медитировать на Свами, визуализируя его, молясь за него и постоянно думая о нём в течение дня. Я следила за всеми новостями о том, где он был и что он делал в Индии, в Италии и в Америке.
Это не только помогало мне чувствовать себя ближе к Свамиджи, но и усиливало моё стремление чувствовать присутствие Бога внутри. Я часто молилась в это время: «Господи, помоги мне расти духовно так быстро, как только возможно. Я хочу сжечь как можно больше кармы. Научи меня подносить себя Тебе».
Спустя несколько месяцев после того, как я стала так молиться, у меня начались невыносимые головные боли. Общее состояние моего здоровья ухудшилось. За короткое время я сильно потеряла в весе. И мы с моим отцом отправились к врачу. Через два дня интенсивных обследований мы получили шокирующие результаты – рак щитовидной железы! Врач сказал, что рак распространяется очень быстро, и он должен меня немедленно прооперировать, чтобы спасти мои голосовые связки.
Эта новость потрясла нас подобно землетрясению! Я дрожала всем телом.
Я не могла понять, почему со мной это происходит. Мне было всего 24. Мысль о том, что я могу умереть в таком юном возрасте, наполняла меня страхом. Момент был самым неподходящим! Я наконец-то нашла в жизни смысл и направление и только что вступила на духовный путь. Но что самое главное, я нашла своего Гуру. Казалось, всё идёт, так как надо. Но теперь мой мир разваливался на части. Почему я? Почему сейчас? Должна признаться, моя вера пошатнулась.
Затем я увидела лицо отца. И я поняла, что должна держаться изо всех сил не только ради себя, но и ради него, а также ради своей семьи. Я осознала, что тем самым я должна была пройти некое испытание, и то, что это происходило сейчас, означало, что я была к нему готова.
Мы с отцом обнялись и, с текущими по щекам слезами, уверили друг друга: «Всё будет хорошо».
Я почувствовала благословение оттого, что рядом со мной был не только отец, но и товарищ по духу.
Спустя неделю я увидела связь между своей страстной мольбой сжечь как можно больше кармы, и известием о том, что у меня рак. Это открытие полностью изменило мою точку зрения на происходящее. То, что мне сейчас было более всего необходимо, это расслабиться, довериться Богу и принять Его волю, в чём бы она ни заключалась.
Моей мантрой стало: Господи, да свершится воля Твоя.
Я написала Вайрагье о раке. Она сразу же ответила: «Вы должны написать Свамижди и попросить его молиться за вас».
«Я не хочу рассказывать ему об этом. Это только добавит ему ненужного беспокойства», - сказала я. Но она так настаивала, и я решила, что ему, скорее всего, не повредит, если он будет молиться за меня.
Я написала Свамиджи. Его личный секретарь, Лакшман, ответил мне и попросил прислать мою фотографию, чтобы Свамиджи мог лучше визуализировать меня, когда молится. Чуть позже в этот же день я получила имейл непосредственно от Свамиджи, в котором он писал, что обязательно будет за меня молиться. Своё письмо он заканчивал словами: «Я знаю, что Бог и Гуру с вами. Они дадут вам силы».
Я положила это письмо на алтарь, возле которого медитировала, чтобы оно напоминало мне, что мой Гуру всегда рядом со мной. Слова Свами стали защитным силовым полем вокруг меня, придающим мне внутренние силы, которые он обещал. Теперь я готова была к операции не как жертва, а как воин.
Операция прошла успешно. Спустя неделю, проведённую в больнице, я начала поправляться. Я снова стала есть и разговаривать безо всяких проблем. Более трудная часть лечения ждала меня впереди – многие месяцы химиотерапии и лучевой терапии. Я знала, что так сжигается моя карма и что это всего лишь вопрос времени. Но от этого легче не становилось.
Как много раз отцу приходилось по ночам срочно везти меня в больницу, чтобы убедиться, что боль, которую я испытываю, была просто частью процесса лечения, и ничего нового не произошло. Это была нескончаемая проверка на покорность Божьей воле, терпение и физическую выносливость.
Раз в неделю я писала Свами, чтобы держать его в курсе моих дел. В одном из своих ответных имейлов он написал мне: «Слушайте мою музыку. Она поможет вашему исцелению».
Я и до этого иногда слушала её, но теперь стала засыпать с его музыкой и просыпаться с ней. Я слушала её снова и снова… целыми днями.
Свами часто повторял: «Вся музыка, которую я написал, была мне дана. Это не моя музыка; она пришла от Бога».
Но то, что я настраивалась на его музыку, позволяло мне быть со Свами на том же уровне сознания, на котором эта музыка к нему приходила. Я знаю, почему я так быстро поправилась – благодаря исцеляющей силе музыки Свами. Как он и говорил.
Я вспоминаю этот период как один из самых благословенных в моей жизни. Моя вера подверглась проверке, и я вышла из неё с ещё большей верой. Полностью вверить свою жизнь Господу стало единственной целью моего существования. Теперь, когда Бог спас мне жизнь, пусть Он о ней и позаботится!
В апреле 2005г. мы получили печальное известие. Вайрагьи диагностировали рак. Её жизнь подходила к концу.
После того как ей был поставлен этот диагноз, она снова переехала в Ананда Виллэдж в Калифорнию. Боясь, что больше не увидимся с ней, мы с отцом решили навестить её там. Но она написала, что если мы хотим встретиться с ней, нам следует вместо Калифорнии ехать в Индию. Она собиралась туда, чтобы увидеться со Свами и в последний раз получить его благословения.
Когда я впервые встретилась со Свами в марте 2003г., он жил в Ассизи. Спустя несколько месяцев он почувствовал, что его гуру призывает его переехать в Индию. Поэтому с небольшой группой преданных из Ананды он отправился туда, чтобы начать там работу для Мастера.
Основная часть моего лечения закончилась, и я чувствовала себя окрепшей. И вот 14 мая мы отправились в Индию. Я была так взволнована! Это была моя первая поездка в эту страну, но у меня было странное чувство, будто всё мне здесь невероятно знакомо. Как только мои ноги коснулись земли, я ощутила, что на меня низошло благословение. Я была дома.
Это оказалось самым важным путешествием в моей жизни. Оно задало направление, которому я и следовала с тех пор.
Такси доставило нас из аэропорта в нашу гостиницу в Гургаоне. Вайрагьи уже ждала нас в вестибюле, чтобы поприветствовать, и я была очень рада увидеть её вновь! Вместе мы совершили пешую десятиминутную прогулку до ашрама, который Свами основал поблизости, в очень живописном месте.
Когда мы пришли туда, некоторые из обитателей ашрама начали водить нас по нему и всё показывать. Нам сказали, что Свамиджи хотел бы попозже в этот же день поприветствовать нас в своём доме, расположенном неподалёку. Я встречалась со Свами только в составе группы. Эта же встреча обещала быть более личной, нежели все предыдущие. У меня от волнения сильно заколотилось сердце!
В 4 часа пополудни наша маленькая группа подошла к дому Свами. Он был со вкусом оформлен в мягких, тёплых тонах; казалось, всё в нём светилось. Дом не был роскошным, но мне он показался дворцом.
Свамиджи, восседая в своём оранжевом одеянии на светло-золотистом кресле, ожидал нас в гостиной. Как только я его увидела, моё сердце прошептало: «Мой Король». Я знала, что это не имеет никакого отношения ни к одежде, которая была на нём, ни к дому, в котором он жил. С таким же успехом он мог бы сидеть на невзрачном деревянном стуле в маленьком грязном домишке, и всё равно показался бы мне по-королевски величественным. У меня промелькнула мысль: «Я нахожусь в присутствии царственной особы».
Свами поднялся с кресла и поприветствовал нас лучезарной улыбкой. Я улыбнулась в ответ, но всё же в его величественном присутствии чувствовала себя неловко. Однако, в роли хозяина дома Свами смог в считанные секунды создать такую непринуждённую атмосферу, что мы вскоре почувствовали себя легко и свободно.
В последующие годы, проведённые с ним, я видела, как это случалось вновь и вновь. Способность Свами заставлять даже незнакомых людей чувствовать, будто они всю жизнь были с ним друзьями, никогда не переставала меня удивлять. Но в тот день я испытала это впервые.
Он осведомился о моём здоровье, затем сказал: «Очень рад видеть, что вы так хорошо выглядите».
«Всё это благодаря вам, Свамиджи».
Он улыбнулся: «Только Милости Господа».
Мы провели вместе около часа. Беседа была медленной и простой, поскольку требовалось три разных языка, чтобы компенсировать наши языковые ограничения. Но это было не важно; дело было не в беседе как таковой. Я находилась там, где было моё истинное место: со Свами. Он был моим домом.
Когда настало время прощаться, Свамиджи сказал: «Был бы рад пригласить вас завтра на ужин. Как вы на это смотрите?»
Как мы на это смотрим? Да мы просто в восторге! Это было гораздо больше того, что мы могли себе представить.
На следующий день, в 7 часов вечера, мы вновь отправились в дом Свами. Мы все были одеты в новые индийские наряды, купленные утром специально для этого случая. Увидев нас в наших сияющих новых одеждах, Свами сделал нам несколько любезных комплиментов. Когда же он посмотрел, как я одела свою дупатту – индийский шарф, который я накинула на шею – он спросил, может ли он показать мне другой способ носить его.
Свамиджи осторожно расправил дупатту вокруг моих плеч. «Ну вот, - сказал он, - так она смотрится на вас лучше».
У одной из женщин в нашей группе дупатта была накинута так же, как и у меня прежде. Но когда она стала расправлять её, Свамиджи сказал: «Для вас подходит этот способ. Вам не нужно ничего менять».
Позже, когда я стала чаще носить индийскую одежду, я осознала, что эта маленькая внешняя корректировка имела также и внутренний эффект. Я заметила тонкое позитивное изменение своего самочувствия и своей энергетики, когда носила дупатту так, как предложил Свами, по сравнению с любым другим способом носить её. Оглядываясь назад на этот инцидент, я также думаю, что Свами таким образом хотел посмотреть, насколько я поддаюсь корректировке даже в присутствии других людей.
Подъехал автомобиль с водителем. Свами сел впереди, а мы все втиснулись на заднее сиденье. Прежде чем автомобиль выехал на шоссе, Свамиджи повернулся, посмотрел прямо на меня и спросил: «А вы не хотели бы жить в Индии и помогать нам здесь с нашей работой?»
Ошеломлённая этим вопросом я почувствовала, что моё лицо вспыхнуло. Не совсем понимая, что он имеет в виду, я пробормотала в ответ: «Ну-у-у-у, надо подумать, Свамиджи. По-по-по-почему бы и нет?»
Всю оставшуюся дорогу до ресторана я по большей части молчала, в то время как мой ум как белка в колесе без остановки прокручивал все возможные сценарии того, что произойдёт, если я приму приглашение Свами и перееду жить в Индию. Это путешествие, предпринятое как простой визит к другу, теперь вдруг неожиданно могло навсегда изменить мою судьбу.
Мы виделись со Свами ещё несколько раз, но всегда на публике. Он больше ни разу не говорил о моём возможном переезде в Индию вплоть до самого последнего дня. Мы пришли к нему в дом, чтобы попрощаться. Когда я преклонила перед ним колени, он благословил меня и с искоркой в глазах сказал: «До скорой встречи, не правда ли?»
Я почувствовала, что меня ожидает новая жизнь в стране моего Гуру. Я была так счастлива! Так благодарна! Так страстно жаждала этого!
Бхагавад Гита
Я сделала всё, чтобы вернуться в Индию как можно скорее. Я уладила свои дела на работе и сообщила о своём решении остальным членам семьи.
Мой самолёт приземлился в Дели 15 октября 2005г. Когда я прибыла в Гургаонский ашрам, до меня дошла приятная весть, что Свамиджи хочет меня поприветствовать.
Мысленно я уже была с ним с той самой минуты, когда отправилась к его дому. Когда я шла знакомым маршрутом, я настраивала свои вибрации на его, чтобы, когда я приду, наши вибрации резонировали.
Повариха Свами из кухонного окна увидела, как я подхожу к дому. Она открыла переднюю дверь того, что было для меня и дворцом, и храмом. Свами ожидал меня в гостиной. Он взял обе мои руки в свои: «Я бы хотел, чтобы вы знали, как я счастлив, что вы с нами».
Его слова вызвали во мне трепет. И в то же время промелькнула мысль: «Ну, конечно же, он бы хотел, чтобы я была с ним». Как отец, приветствующий блудного сына. Я принадлежала ему.
Вслух же я сказала: «Я очень рада быть с вами».
Несколькими неделями ранее Свами начал работу над книгой «Сущность Бхагавад Гиты, как её объяснял Парамханса Йогананда».
«Пожалуйста, приходите сюда в любое время, когда захотите почитать рукопись», - сказал он. Получив на это его благословение и зная, что на протяжении следующего месяца буду видеться со Свами много, много раз, я через несколько минут покинула дом. О чём ещё я могла просить? Какое потрясающее начало моего пребывания в Индии!
Я никогда не сомневалась в правильности решения быть со Свами. И всё же, когда я находилась вдали от него, меня часто беспокоила неуверенность в себе. Я волновалась не о своих отношениях со Свами, а о том, как я впишусь в работу в Индии. Особенно это беспокоило меня, когда я сравнивала себя с другими членами ашрама, которые были с ним на протяжении долгих лет и выглядели такими компетентными.
К моменту моего прибытия в Индию там гостили многие лидеры общины со всего света, приехавшие повидаться со Свами. Они ели в столовой ашрама. Когда я видела, как они тепло общаются друг с другом, проработав со Свами так долго, меня охватывали сомнения в себе. Я брала тарелку, садилась в уголочек и старалась сделаться как можно менее заметной.
С этими сомнениями я боролась на протяжении многих лет.
Я спросила одну из сотрудниц Свами, в какое время мне лучше приходить для чтения рукописи. Мне не хотелось тревожить его или навязывать ему своё присутствие.
Даже после многих лет работы в качестве его личного помощника, я всегда очень заботилась о том, чтобы не вмешиваться в его дела, пока он сам того не захочет.
Она предложила мне приходить во время его дневного сна. Это звучало идеально.
На следующий день я сделала первую попытку прочитать его комментарии на манускрипт, о котором я раньше никогда не слышала, написанные на языке, которого я не знала! Когда я пришла, две женщины из ашрама уже сидели, молча читая страницы текста и передавая их друг другу.
У меня с собой был маленький англо-испанский словарик, чтобы я могла подглядывать в него во время чтения. Я уселась рядом с этими двумя женщинами, и одна из них передала мне первые страницы. Примерно через пятнадцать минут после этого мы услышали голос Свами, и его шаги, спускающиеся вниз по лестнице. Он радостно поприветствовал нас и затем присоединился к нам.
Когда он увидел мой маленький словарик, то, похоже, удивился. «Для чего он вам нужен?»
Мне удалось донести до него, что я бы хотела понимать то, о чём написано в его рукописи; мне бы не хотелось упустить ни одной детали. Я ожидала от него какого-нибудь весёлого замечания. Но он сказал очень серьёзно: «Не волнуйтесь, вы сможете это почувствовать».
Его слова были пророческими. Конечно же, даже с помощью словаря мне не удалось понять дословно то, что он написал. Но я обнаружила, что в состоянии угадывать суть каждого параграфа. Когда я держала страницу в своих руках, меня мощным потоком энергии переносило в более высокие области знания. Понимание проявлялось не в уме, оно приходило как некое ощущение в сердце.
Свами любил получать обратную связь от тех, кто читал его рукопись. Он глубокомысленно обдумывал каждое замечание, не важно, большое оно было или маленькое, и не важно, от кого оно исходило. Пусть даже и от неопытной испанской девушки, которой для понимания текста нужен был словарик! Мне казалось, что мои комментарии звучат как лепет двухгодовалого ребёнка, но Свами ни разу не отверг их как незначительные или неуместные. Мало того, на один сделанный мною комментарий он сказал: «Очень хорошая мысль. Я добавлю её в рукопись».
Он воспринимал каждого из нас в качестве потенциального канала Мастера. Он всегда был открыт любому сообщению, которое мог послать ему Мастер через любого человека.
Однажды днём я и ещё несколько человек сидели в доме Свами, читая страницы, которые он написал в этот день. Он подсел к нам, терпеливо ожидая, пока мы дочитаем. Страницы передавались по цепочке от одного к другому. А я, как читающая наиболее медленно изо всех, сидела в самом конце этой цепочки.
Большинство присутствующих прочитывало страницу менее чем за пять минут. Мне же приходилось часто останавливаться, чтобы посмотреть перевод слова в словаре, поэтому у меня на прочтение одной страницы уходило около пятнадцати минут. К тому времени, как другие уже закончили читать и были готовы выразить своё мнение, я всё ещё была на полпути. И как же было приятно, когда Свами попросил всех подождать с комментариями, пока я не дочитаю до конца.
Однажды мы условились прийти к Свами для чтения рукописи вечером. Там уже было двое читающих. В тот момент, когда я села на диван, со второго этажа спустился Свами и спросил нас троих, как обычно, какие страницы мы читаем.
Затем он сказал: «Очень хорошо», и стал прохаживаться по гостиной. В это время двое сидящих рядом со мной начали переговариваться друг с другом. Свами повернулся и сказал: «Не разговаривайте пока. Ане (так меня тогда звали) нужно сфокусироваться!»
Концентрация никогда не была моей сильной стороной. И я не считала, что она так уж важна, пока не начала медитировать. Как раз этим утром я молилась: «Учитель, помоги мне развить большую концентрацию, чтобы я могла лучше фокусироваться на том, что делаю».
Когда я услышала, что Свами использует именно это слово, «фокусироваться», у меня перехватило дыхание. Учитель услышал мою мольбу и ответил мне через Свами. Тогда я осознала, более отчётливо, чем прежде, что Учитель использует Свами, чтобы приблизить меня к Богу.
***
Как-то в полдень я сидела в доме Свами, читая страницы этого дня. Когда Свами поприветствовал меня с площадки второго этажа, я ощутила в его голосе какую-то особенную нежность. Когда же я увидела его, мне показалось, что он несёт в себе тонкую женственную энергию, отличную от всего того, что я видела в нём раньше.
Он радостно спросил, как всегда: «Ну, как у вас сегодня дела?»
«Очень хорошо. А у вас, Свамиджи?»
Он широко развёл руки, посмотрел вверх и с детским ликованием сказал: «Через меня изливается Божественная Мать».
В другой раз, когда я была погружена в чтение, я вдруг почувствовала рядом с собой чьё-то присутствие. Я подняла голову и, к своему удивлению, увидела, что рядом молчаливо сидит Свами. Когда он вошёл? Как долго он здесь находился? Я не могла этого сказать.
Его окружал ореол тишины. Я сидела неподвижно, опасаясь, что даже малейшее движение с моей стороны может потревожить это состояние.
Затем он спросил меня: «Тебе это нравится?», имея в виду страницу, которую я читала.
Вопрос, хотя и заданный вслух, не вызвал ряби в океане тишины, окружавшей нас. «Мне это очень нравится». Теперь, когда молчание было нарушено, я добавила: «Свамиджи, я ощущаю в вас какое-то изменение по сравнению с тем, когда видела вас в последний раз».
«Я изменился, - сказал он. - Я только что закончил писать одну из наиболее глубоких глав в комментариях к Гите».
Всё то время, что Свами работал над Гитой, я с восторгом наблюдала, как изо дня в день он проявлял различные аспекты Божественного. Иногда он был самой Тишиной. В другое время – безусловной любовью Божественной Матери. А временами это было вечно новое блаженство Бога.
Мало-помалу цель моего посещения его дома изменилась с изучения Гиты на изучение самого Свами. Моей духовной практикой стало внимательно наблюдать за каждой мелочью, которую он делал. Его жесты, выражение лица, взаимодействия с другими, то, как он двигался, тон его голоса – всё это стало объектом моего изучения. Со временем я научилась распознавать даже малейшие сдвиги в его энергетике, и понимать, что каждый из них означал с точки зрения его сознания.
***
В ашраме у меня не было никакой определённой работы, но я помогала везде, где только требовалась моя помощь. Примерно через три недели после моего прибытия меня попросили сделать уборку в спальне Свами. Для меня весь его дом был храмом, а его спальня, которую я никогда не видела, была святая святых этого храма. Когда я впервые вошла в неё, я почувствовала такое благоговение, что упала на колени и в пранаме прикоснулась лбом к ковру.
Пылесося, вытирая пыль и меняя простыни, я внимательно следила за своими мыслями. Я знала, что Свами почувствует качество энергии, которую я вложила в уборку его комнаты. Я хотела, чтобы он ощущал мою радость и благодарность за всё, что он для меня делал. Поэтому я взяла за правило во время уборки постоянно петь чанты или делать джапу.
С этого момента я еженедельно ходила в дом Свами делать уборку в его комнате. Перед началом я молилась Богу и Гуру, чтобы они проявлялись через меня и наполняли его комнату Своими вибрациями. Я помогала Свами, но вся прелесть заключалась в том, что, стараясь изо всех сил для него, я больше всего помогала себе и трансформировала себя.
***
За те месяцы, что я жила в ашраме, Свамиджи дал там множество сатсангов.. Большей частью это были сатсанги, посвящённые комментариям к Гите, которые он писал. После одного из них какой-то человек подошёл к нему и сказал: «Я вырос, читая Бхагавад Гиту каждый вечер перед сном. Но только сейчас, услышав, как вы её разъясняете, я понял её истинный смысл. Каждый индиец должен иметь у себя в доме вашу книгу!»
«Это не моя книга, - сказал Свами. - Это книга моего Гуру. Это его комментарии, а не мои. Учитель так говорил о своей интерпретации Гиты: ‘Миллионы найдут Бога через эту книгу. Я знаю. Я видел это ’».
Свамиджи завершил все 600 страниц своих комментариев к Гите менее чем за три месяца. Окончание его работы над Гитой совпало с окончанием моего пребывания в Индии.
Аум Намо Нараяна
В середине декабря я вернулась в Испанию, чтобы провести Рождественские праздники со своей семьёй. Я наслаждалась своим пребыванием в кругу семьи, но всё же скучала по ежедневным чтениям Гиты в доме Свами, долгим медитациям, периодам безмолвия и одиночества и растущей дружбой с людьми в ашраме. Моё пребывание рядом со Свамиджи изменило меня. Пожив в непосредственной близости с человеком, обладающим таким высоким сознанием, я не могла снова вернуться к тому образу жизни, которым жила раньше.
Я также приехала в Испанию, чтобы показаться своему лечащему врачу, наблюдающему за ходом моего выздоровления. Я планировала сразу же после этого вернуться в Индию, но доктор обнаружил рост новых клеток. Необходимо было пройти ещё один курс лечения.
В это же время я начала читать книгу Сестры Гьянаматы, самой выдающейся из учениц Йогананды, «Один Лишь Бог». В ней она писала о своих внутренних взаимоотношениях с гуру. Я чувствовала, что её отношения с Мастером были в точности такими же, как и мои со Свамиджи.
Я написала Свами о том, что обнаружил доктор, а также поделилась с ним тем глубоким впечатлением, которое произвела на меня книга Сестры Гьянаматы. Сразу же после отправки этого имейла я села помедитировать. Неожиданно я почувствовала присутствие Свамиджи, благословляющего меня. «Он прямо сейчас читает мой имейл и пишет мне ответ», подумала я. Я посмотрела на свои часы. Было 9.30 утра.
После медитации мне нужно было сразу же поехать в больницу, поэтому я смогла проверить свою электронную почту только поздно вечером. Там было письмо от Свамиджи, отправленное им в 9.30 утра. Внутренняя связь, установившаяся во время моего пребывания в Индии, по-прежнему оставалась крепкой. Не имело значения, где я была или насколько далеко, благословения Свами всё равно доходили до меня.
Я слышала, как он однажды сказал: «Если вы настроитесь на моё сознание, вы сможете получать мои мысли». Теперь я знала, что так оно и было на самом деле.
Я часто писала Свами, информируя его о том, как у меня идут дела. Мне понадобился целый месяц, чтобы оправиться после последнего курса лечения. К тому времени было уже поздно ехать в Индию, чтобы застать там Свами. Я очень обрадовалась, когда он написал мне: «Надеюсь, что мы увидимся в Ассизи, когда я приеду туда весной». Как только я получила от своего доктора зелёный свет на путешествие, я отправилась в Италию и прибыла туда несколькими днями ранее Свамиджи.
****
Вся община гудела от волнения. С последнего приезда Свамиджи прошёл год. Отдохнув несколько дней, Свами решил пообедать вместе с членами общины.
Все столпились у входа в столовую, чтобы поприветствовать его. Когда Киртани увидела меня, она подошла ко мне и тихо сказала: «Свамиджи хочет, чтобы ты сидела за его столом».
«Что?! Я за его столом? - дважды переспросила я. - Ты уверена?»
По пути в столовую Свамиджи со всеми радушно здоровался. Когда он увидел меня, он озорно улыбнулся: «Я рад, что ты будешь сидеть за моим столом. Надеюсь, ты не против».
За столом мне отвели место прямо напротив него. Я подумала: «Лучше бы я сидела в самом конце стола. Тогда бы я смогла хоть немного расслабиться».
Как бы мне ни нравилось находиться в присутствии Свами, мне всегда было нечего сказать, а то, что я говорила, казалось неуместным и несущественным. Я стеснялась находиться рядом с ним, особенно если вокруг были другие люди. Мне легче было общаться с ним внутренне и на расстоянии. И теперь, сидя за его столом с ещё девятью членами общины, я боялась, что от меня будут ждать умной беседы. Господи, пожалуйста, забери меня прямо сейчас!
С самого начала обеда люди подходили к столу, чтобы поприветствовать Свамиджи. В то время как другие за нашим столом тихо переговаривались между собой, я сидела молча, надеясь остаться незамеченной. Но Свами, словно уловив мои мысли, посмотрел на меня и сказал: «Я так рад, что ты здесь. Когда ты возвращаешься в Индию?»
Как только он заговорил со мной, все мои страхи улетучились, и я спокойно ответила: «Я ещё не знаю, Свамиджи, но надеюсь быть там тогда же, когда и вы».
«Очень хорошо! - ответил он, - Это как раз то, что нужно».
Свамиджи начал рассказывать сидящим за столом о своей жизни в Индии и о том, что чувствует себя там как дома. Затем он с улыбкой добавил: «Но больше всего я чувствую себя как дома внутри себя. Центр - везде, окружность - нигде».
Всё оставшееся время он делился с нами историями о своей жизни с гуру. В каждой истории наравне с духовной глубиной было также и много юмора. Мы все заворожённо слушали его. Я совершенно по-новому увидела, как Свами взаимодействует с людьми. Всякий раз, когда он с кем-то разговаривал, он смотрел собеседнику прямо в глаза, передавая тот опыт, который описывал. Все получали одинаковое внимание. Мы все проживали эти воспоминания вместе с ним.
Он был таким замечательным хозяином нашего застолья!
Даже манеры Свамиджи и его поведение за столом заслуживают упоминания. Каждое движение – вплоть до процесса приёма пищи – было взвешенным и осознанным. Не было ничего механического или сделанного по привычке. Движения его пальцев, манера сидеть, поза – всё было точно выверено, но не напряжённо. Общаясь со всеми, он был расслаблен и непринуждён.
Если кто-нибудь подходил к столу, чтобы поприветствовать его, Свамиджи прекращал есть, откладывал приборы и сосредотачивал всё своё внимание на этом человеке. Он полностью отдавался любой ситуации, будь то намазывание маслом куска хлеба или же приветствие друга.
Наблюдать за ним во время обеда было так же чудесно и вдохновляюще, как следить за дирижёром, руководящим оркестром.
Если вам это кажется преувеличением, то это лишь потому, что я не в состоянии передать всю грандиозность того, что я в тот день наблюдала. На мгновенье приподнялся занавес. Я видела, как святой относится к окружающему его миру и как он одухотворяет всё, что делает.
Мой первый обед со Свами был поистине очень насыщенным.
Я ощущала эффект от этого времени, проведённого со Свами, до самого конца своего пребывания в Ассизи. Всё, что я делала, было наполнено его энергией. Несмотря на ослабленность моего тела после недавней лучевой терапии, я чувствовала себя сильной и энергичной. А мои медитации были глубже, чем когда бы то ни было.
В конце моей последней недели проходила Крия Инициация. За день до этого одна из руководителей общины передала мне конверт, внутри которого лежал браслет из рудракши. Она сказала: «Я дала Свамиджи список из трёх имён, чтобы он сказал мне, кому из них мне следует дать этот браслет. Он благословил его и сказал, чтобы я отдала его тебе, хотя твоего имени в списке не было».
Я была невероятно тронута, поняв, что Свами не забывал обо мне.
****
Свами многим людям в Ананде давал духовные имена, чаще всего санскритские. Принять новое имя означает поднести своё «старое я» Высшему и подтвердить своё стремление стать новой и лучшей личностью. Имя может укрепить какое-то качество, которое у вас уже было, или помочь развить то, чего вам не хватает. Свами обычно медитировал и решал, какое имя подходит лучше всего.
Изредка Свами получал вдохновение относительно того или иного имени и предлагал его человеку, даже если тот его об этом не спрашивал. Но чаще всего вы просили Свами дать вам имя и ждали, когда он помедитирует и решит, что же это будет за имя. Ожидание могло длиться дни, недели, месяцы или, в некоторых случаях, годы.
Иногда в вопросе выбора имени людьми руководило их собственное внутреннее ощущение, и затем они спрашивали Свами, как он думает, подходит ли им это имя? Или же они могли предложить несколько имён, чтобы он выбрал какое-то одно из них.
Я думала, что духовное имя может помочь мне сфокусировать мою энергию и устремление. Прежде чем спрашивать Свами я хотела быть уверенной, что это не просто эгоистическое желание. Меня останавливало ещё и то, что имя, которое я получу, могло мне не понравиться!
Поэтому в течение последующих нескольких месяцев я ждала и медитировала на это. Я собиралась попросить о том, чтобы мне дали духовное имя только тогда, когда буду готова принять любое.
Я хотела научиться петь чанты, поэтому одолжила фисгармонию и каждый вечер играла на ней в своей комнате. Обучение шло медленно, но я наслаждалась каждым мгновеньем.
Как-то утром я проснулась с чантом Свами «Аум Намо Нараяна», звучащим у меня в ушах. Он вертелся в моей голове весь день. Когда я вернулась к себе в комнату, то подумала: «Нужно бы выучить его на фисгармонии».
Я нашла его в своём музыкальном буклете и начала играть по нотам. К моему изумлению мои пальцы заскользили по клавишам как никогда раньше. Чант сыгрался без малейших усилий с моей стороны. Я никогда так быстро не выучивала ни одного чанта и не играла так хорошо.
Я пела чант несколько часов. Энергия поднялась по моему позвоночнику до самого сердца. Оттуда я сознательно подняла её в духовный глаз, где она и оставалась на протяжении всей ночи.
За неделю до моего возвращения в Испанию Свами снова провёл совместный обед с членами общины. На этот раз я не сидела с ним за одним столом, поэтому подошла к нему попрощаться. «Свами, через неделю я уезжаю и хотела бы попрощаться с вам. Спасибо за всё, что вы для меня сделали в этот раз в Ассизи».
Пока я это говорила, Свами смотрел на меня, но я чувствовала, что на самом деле он смотрит сквозь меня. Затем, обращаясь ко всем за столом, он сказал: «У меня такое чувство, будто она моя дочь. Мне она нравится». И потом, снова вернувшись в реальность, он сказал: «Увидимся в Индии, не так ли?»
Портативный рай
Я вернулась в Индию в октябре 2006г., на этот раз рассчитывая пробыть там 6 месяцев.
Положение с жильём в ашраме становилось всё более сложным. К ашраму продолжали присоединяться люди, а жилых помещений было ограниченное количество, и поэтому место для проживания было найти крайне трудно. В свой первый приезд я останавливалась в крохотной комнатке, раньше служившей кладовкой на кухне. Там не было ни окон, ни дверей. Я завешивала вход тканью, чтобы было понятно, что там кто-то живёт.
В этот приезд мне опять отвели мою старую «комнату». Когда кухне нужна была кладовка, меня переселяли куда-нибудь ещё. После второго переезда моё радостное настроение начало понемногу ослабевать. К четвертому переезду, на этот раз не просто в другую комнату, а в совершенно другой дом, моя радость испарилась полностью.
Я впала в одно из тех упаднических настроений, когда постоянно задаёшься вопросом, «но почему это со мной происходит?». В голове вертелось: «До меня никому нет никакого дела. Никто даже и не пытается подыскать мне подходящее жильё. Возможно, мне вообще не стоило приезжать в Индию». Доведя себя подобными мыслями до точки кипения, я начала плакать, но как только мои слёзы перешли в рыдания, запищал мой телефон. Весь ашрам был приглашён в дом Свами на просмотр фильма. Моей первой мыслью было: «Не пойду!» Мне не хотелось натягивать на лицо фальшивую улыбку и притворяться, что всё в порядке. Потому что всё было не в порядке! Но в то же время, я просто не могла отказаться от приглашения Свами.
Я утёрла слёзы, умылась, постаралась взять себя в руки и отправилась в дом Свами.
Люди, заполнявшие комнату, были весёлыми и счастливыми. Все, кроме меня. В надежде, что Свами не увидит меня, или не почувствует моего настроения, я спряталась в самый тёмный угол, какой только смогла найти.
В ожидании чьего-то приезда все непринуждённо болтали. Вдруг Свами прервал все разговоры и сказал громким голосом: «Мастер говорил, что, куда бы мы ни отправлялись, мы должны носить с собой, в своих сердцах, портативный рай. Индийские садху практикуют переезды с места на место каждые три дня. Сегодня я как раз думал о том, насколько легко я мог бы оставить всё позади и никогда не оглядываться назад».
Его слова прозвучали для меня как пощёчина – как раз то, что было нужно, чтобы вывести меня из моего упаднического настроения. Сложившаяся ситуация могла бы стать прекрасной возможностью применить учение на практике. А вместо этого я переполнилась жалостью к себе. Я позволила словам Свами проникнуть в меня как можно глубже, и к тому времени, как закончился фильм, моё плохое настроение полностью исчезло.
Я приняла решение воспринимать сложившуюся ситуацию легко и радостно. Вместо того, чтобы жалеть себя, я создам в своём сердце портативный рай.
И, конечно же, после того, как я изменила своё отношение, мне уже не нужно было куда-то переезжать опять. А ко всему прочему, мой новый дом располагался гораздо ближе к Свами, чем прежний. Всего в двух минутах ходьбы.
Небольшой группе европейцев, почти все из которых приехали в Индию впервые, было нелегко пытаться наладить там работу. Это отнимало у каждого всё его время и энергию, и совсем не оставалось ни времени, ни сил, чтобы как-то расслабиться и повеселиться. Мы все жили в одном доме, но были так заняты работой над своими проектами, что практически никак не общались друг с другом вне работы.
Сесилии Шарма, преданной из Италии, пришла в голову идея организовать особый завтрак для жителей ашрама, на который будет приглашён Свами. Она попросила меня помочь ей с этим. Подготовка завтрака заслуживает отдельного рассказа, но я приберегу его для другого случая.
5 января мы отпраздновали день рождения Мастера. Завтрак был назначен на следующий день.
Всё это время я не переставала думать о том, чтобы попросить Свами дать мне духовное имя. После многомесячных медитаций на эту тему я наконец-то чувствовала, что готова. И вот, в день рождения Йогананады, поздно вечером, я написала Свами.
На следующее утро мы с Сесилией отправились в ашрам, чтобы закончить приготовления к завтраку. Благодаря её вдохновенным усилиям столовая превратилась в пятизвёздочную бело-розовую феерию! Было так приятно видеть довольные и изумлённые взгляды ашрамитов, когда они входили в комнату. Ожидаемый эффект был достигнут!
Все радовались и веселились. Комната была полна разговоров и смеха. После тяжёлой работы по сбору нектара, пчёлы, наконец, наслаждались мёдом!
Когда прибыл Свамиджи, я издали наблюдала, как он ходил по комнате, восхищаясь и хваля всё: украшение, еду, цветовую гамму, цветы и, прежде всего, дух, который он ощущал за всем этим.
Затем он спросил: «А где же Ана?»
«Я здесь, Свамиджи», ответила я.
Он сделал мне знак подойти поближе: «Мне нужно тебе кое-что сказать».
Когда я предстала перед ним, он сказал: «Прошлым вечером, когда я медитировал на твою просьбу, мне пришло имя ‘Нараяни’. Думаю, что оно тебе идеально подходит. Оно соответствует твоей энергии». Он прикоснулся к моему духовному глазу и благословил меня моим новым именем.
Я предполагала, что пройдёт, по крайней мере, несколько месяцев, прежде чем я получу духовное имя. Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что только что произошло. Нараяни! Моё новое имя. Я просто обожала его! Я чувствовала себя крещённой в водах любви Свами. Я вошла в комнату как Ана, а вышла как Нараяни.
Свами сказал мне, что Нараяни значит «женский аспект Бога».
Позднее, в тот же день, я вспомнила ту связь, которую почувствовала, когда в первый раз играла чант «Аум Намо Нараяна». Ощущения, которые я тогда испытала, были в точности такими же, как когда Свами меня благословил. Не осознавая того, я уже тогда настроилась на своё духовное имя.
В ту ночь я обнаружила, что моё новое имя повторяется во мне снова и снова, как бы отпечатываясь в моём сознании. Я чувствовала себя так, будто некий дружественный вирус вселился в меня и меняет старый код Аны на новый код Нараяни.
***
Деятельность Ананды охватывает преимущественно три страны: Соединённые Штаты, Италию и Индию. В течение года Свамиджи проводил по нескольку месяцев в каждой из этих стран. Как-то раз, во время медитации, мне пришло озарение следовать за Свами повсюду, куда бы он ни отправлялся. Так же как и с моим желанием получить духовное имя, я почувствовала, что нужно сперва проверить это озарение, чтобы убедиться, что оно – нечто большее, чем моё личное желание. Я решила подождать и дать озарению как-то проявиться самому, нежели сразу бросаться его выполнять.
Пришедшее в нём указание с каждой медитацией становилось всё настойчивее и настойчивее и всегда сопровождалось спокойным всеобъемлющим чувством. Наконец я решила предпринять первый шаг в этом направлении и посмотреть, поддержит ли эту затею вселенная.
Возможно, я бы всё упростила, обратись к Свамиджи, но я знала, что для меня было важнее развить свою интуицию и научиться доверять ей.
Первым препятствием, преодоление которого показало бы, является ли озарение истинным или ложным, было моё финансовое положение – а смогу ли я это потянуть с материальной точки зрения? Некоторое время назад я уволилась с работы и большую часть своих сбережений потратила на поездки к Свами в Ассизи и в Индию. Когда я рассказала о том, что чувствую, своему отцу, он предложил мне свою помощь. Я знала, что денег у него было немного, поэтому не спешила принять его предложение. Но он так сильно настаивал, что я приняла это как знак вселенной.
Я безмерно благодарна своему отцу, чьи щедрость и самопожертвование позволили мне исполнить своё предназначение. Благодаря его помощи, разнообразным работам, которые я выполняла в общинах, и своему парикмахерскому мастерству, что позволяло мне находить недостающие средства, моё озарение воплотилось в жизнь.
В течение последующих трёх лет я следовала за Свами из страны в страну. И где бы он ни находился, я была там же. Когда для Свами наступало время переезжать в другое место, он спрашивал, увидит ли он меня там. И мой ответ всегда был: «Да».
А его ответ всегда был: «Очень хорошо!»
С духовной точки зрения эти годы были чудесными. Но во всех других отношениях не всегда было легко. Жить на чемоданах, в тех помещениях, которые были свободны на данный момент, выполнять любую работу, которая потребуется. По большей части мне хватало того, чтобы просто видеть Свами, но когда волны сомнений или страха накатывали на меня, его «Очень хорошо!» было моим спасательным кругом.
Ананда Вилледж в Калифорнии владеет двумя территориями. Это главная община и первоначальная, более отдалённая земля, купленная Свамиджи в 1968г., которая теперь является Ретритно-Медитацонным Центром Ананды. Две эти части общины находятся на расстоянии 6 миль друг от друга.
Когда я приехала в Ананда Вилледж, я решила, что буду жить в Медитационном Ретрите. Я подумала, что возвращение в место, где всё начиналось, поможет мне ещё больше сонастроиться со Свами.
В мои обязанности входила помощь на кухне и другие хозяйственные дела. А свободное время я проводила, углубляя свои духовные практики: медитацию, чтение, прослушивание записей выступлений Свамиджи (некоторые из которых были сделаны в этом самом месте), выполняя джапу или просто пребывая в молчании. Нас жило там всего несколько человек. Было так чудесно погрузиться в спокойствие и тишину этого места.
Резиденция Свамиджи, Кристал Хермитаж (с англ. хрустальное убежище отшельника – прим. пер.), располагалась в Ананда Вилледж, где все жили более скученно. Но всякий раз, когда он выступал или проводил сатсанг, я была там.
***
Я почувствовала вдохновение организовать в Медитационном Ретрите какое-то особое мероприятие, которое бы подготовила и провела молодёжь Ананды Вилледж. Поскольку Свами с помощью горстки помощников начинал свою работу именно на этом участке земли, я подумала, что будет особенно символично, если мы, следующее поколение, сможем собраться здесь все вместе, чтобы выразить свою благодарность.
К этому времени я уже познакомилась с большей частью своих сверстников, проживающих в Вилледж. Когда я поделилась с ними своей идеей, их энтузиазм и поддержка оказались просто потрясающими!
Мы разделили между собой обязанности по подготовке этого мероприятия. Одна группа отвечала за музыку и концерт, другая была ответственна за украшение и за программу, ещё одна за меню, приготовление блюд и сервировку столов. Мы изготовили красивые пригласительные билеты и разослали их всем жителям общины. Наше мероприятие начало генерировать мощную энергию радости и воодушевления, которая передавалась всем, кто узнавал о нём.
Я послала Свамиджи персональное, написанное от руки приглашение, на которое он ответил: «С удовольствием приду».
После нескольких недель подготовки и репетиций знаменательный день, наконец, настал. Наша группа, принарядившаяся по такому случаю, собралась перед началом для молитвы. Когда прибыл Свами, мы благословили пищу и праздник официально начался!
Я вернулась на кухню, чтобы проследить за едой для Свами, которая должна была быть приготовлена в соответствии с ограничениями в его диете. Я знала, что он любит одну пряность, и поэтому пошла за ней в кладовку. Она лежала на полке слишком высоко, чтобы я могла до неё дотянуться, и я подставила стул. Но почти уже дотянувшись до неё, я оступилась и полетела вниз. Моя правая нога ударилась об пол с громким хрустом! Я попыталась встать, но боль была такой сильной, что я едва могла её терпеть. Я сломала ногу!
Больше озабоченная тем, чтобы Свами получил своё любимое блюдо, нежели своей ногой, я попросила одного из ребят помочь мне добраться до кухни, чтобы закончить его. Сразу же после этого на кухню пришёл Свами. Я сидела, вытянув ногу на соседнем стуле и приложив к ней лёд.
Видимо, кто-то сказал ему, что я упала, потому что он направился прямо ко мне со словами: «Это одно из самых вдохновляющих событий из тех, что я посетил этим летом. Энергия просто замечательная. Я сожалею, что тебе пришлось заплатить за это сломанной ногой».
«Это того стоило, Свамиджи,» - ответила я.
Он улыбнулся и затем благословил меня, прикоснувшись к духовному глазу. В тот же миг невыносимая боль исчезла, а на её место пришла такая же интенсивная радость. Больше не было сказано ни слова. Свамиджи, всё ещё улыбаясь, покинул кухню, чтобы вернуться за стол и наслаждаться оставшейся программой.
Когда наступило время концерта, я не смогла самостоятельно идти на своей сломанной ноге. Другим пришлось вынести меня на сцену, но когда мне предложили стул, я отказалась от него и осталась стоять. Почти час я пела песни Свами, балансируя на одной ноге. Боль уже не была проблемой, но иногда я не могла петь от переполняющей меня радости.
Мы закончили концерт гимном Ананды «Многими Руками Творятся Чудеса». Все встали, аплодируя. Свамиджи сказал, со слезами на глазах: «Большое спасибо вам всем. Я глубоко тронут. Я вижу в вас будущее Ананды».
После праздника, спустя четыре часа с моего падения, один из моих друзей отвёз меня в больницу, где рентген показал, что моя нога действительно сломана.
В следующий выходной Свамиджи давал сатсанг в Кристал Хермитаж. Прихрамывая, с ногой в гипсе, я вошла на костылях в его гостиную. Но ничего подобного «О, бедняжка!» я от Свами не услышала. Вместо этого, с чудесной улыбкой он произнёс: «Вы только посмотрите на неё! Воин! Никогда не теряй эту внутреннюю силу».
Затем он добавил: «Ты ведь едешь в Индию, не так ли?»
Я и правда собиралась поехать на неделю в Испанию, а затем в Индию. После сатсанга я подошла к Свами, чтобы получить его благословение.
Он сказал: «Требуется мужество, чтобы собрать людей вместе в гармоничное единство. Это то, что больше всего любил Мастер. Я так рад, что ты это делаешь».
С Юпитера на Землю
Прежде чем поехать в Индию, я почти два месяца провела в Испании, ожидая, пока заживёт сломанная нога.
Со времени своего переезда в Индию в 2003 г. Свами всё время надеялся купить землю, чтобы возвести на ней храм, создать штаб-квартиру и общину. Он вёл поиски в окрестностях Дели и Гургаона, но ничего подходящего не находилось.
В 2008г. один из наших преданных нашёл участок земли в 30 акров в окрестностях Пуны, города, расположенного в 1500км к югу от Дели. Несколько человек из ашрама поехали посмотреть на него и вернулись с положительными отзывами. Дело сдвинулось с мёртвой точки и начало шаг за шагом продвигаться, так, что к концу года мы приобрели землю в собственность, окрылённые надеждой создать там нашу первую общину в Индии. Участок был расположен рядом с крошечной деревней Ватундэ, в предгорьях горного хребта Сивалик, в полутора часах езды от г. Пуна. Это были необработанные земли, на которых не было абсолютно ничего.
Из Гургаона в Пуну отправился передовой отряд, чтобы подготовить всё для последующего окончательного переезда Свами. Первым делом нужно было создать базовую инфраструктуру: дороги, электричество, водоснабжение. Затем следовал вопрос постройки жилья, особенно для Свамиджи, чьё присутствие там было жизненно необходимым для создания магнетизма в общине.
Пока же арендовали жильё в Пуне. По выходным приехавшие проводили занятия по медитации и Крийя Йоге для создания атмосферы присутствия Ананды. А в течение рабочей недели почти ежедневно все отправлялись на участок, чтобы помочь проекту буквально «вырасти из земли».
Среди оставшихся в Гургаоне установилось некоторое напряжение. Ашрамиты были в основном американцами и европейцами, прибывшими организовывать работу в Индии. Они были крайне заинтересованы в проекте, чего бы это ни стоило, но в то же время надеялись выполнять эту работу, живя рядом со Свами.
Но теперь он уезжал в расположенный очень далеко от Гургаона город, и было очевидно, что не все смогут поехать с ним. Работа в Гургаоне также должна была продолжаться. Так кто же поедет со Свами, а кто останется?
Меня тоже несколько недель мучил этот вопрос. И что для меня совсем не характерно, я, в конце концов, решила пойти прямо к Свами и спросить его, что же мне делать. «Думаю, что было бы хорошо, если бы ты поехала в Пуну», сказал он. Поэтому в январе 2009 г. я переехала со Свами и его ближайшим окружением в Пуну.
Там я поселилась в трёхкомнатной квартире вместе с двумя другими преданными. Как часть своего служения, Сева, я готовила еду для персонала Свамиджи. А также помогала его личному повару мыть посуду после еды. Я была счастлива быть хоть чем-то полезной!
Вскоре после нашего прибытия в Пуну Свамиджи начал записывать аудиокнигу «Новый Путь», свою автобиографию. Одна из квартир была превращена в импровизированную студию звукозаписи. Нас всех пригласили приходить и слушать, как Свами записывает книгу. На её запись в конечном итоге ушло два месяца ежедневных сеансов.
Раньше я уже читала «Новый Путь», но совсем другое дело было слушать, как её читает Свами. Это было, как если бы вы лично беседовали с ним о наиболее значительных событиях его жизни.
Я как губка впитывала всё, что могла. Я обращала пристальное внимание не только на то, что он говорил, но также на тон, которым он это произносил. Я начала понимать, как тот или иной тон связан с той или иной эмоцией или состоянием сознания. Иногда я была так поглощена вибрациями голоса, что даже забывало, что слова имеют какой-то смысл.
Каждое утро я приходила в аудио студию за десять минут до начала сеанса, чтобы убедиться, что у Свамиджи есть стакан воды и упаковка салфеток рядом на столике. Инженер звукозаписи закрывал и запирал на ключ дверь студии ровно в 10.00 утра. Если вы опоздали, вы уже не могли попасть внутрь. Поэтому я всегда старалась приходить вовремя, так как мне бы не хотелось пропустить ни одного из его сеансов!
Обычно я подавала обед в 1.30 дня. А поскольку сеансы звукозаписи длились чаще всего до 1.00 дня, то я тщательно следила за тем, чтобы всё было готово заблаговременно. Я старалась приготовить еду накануне вечером, чтобы на следующий день мне оставалось её лишь разогреть.
Как-то раз Свамиджи пригласил меня и нескольких других ашрамитов поужинать с ним. Мы вернулись домой слишком поздно, чтобы я смогла приготовить еду к следующему дню. «Ну, что же, - подумала я, - встану завтра пораньше и всё приготовлю утром». К сожалению, вместо того, чтобы встать пораньше, я проснулась гораздо позже обычного – всего за 45 минут до начала сеанса.
Я бросилась в кухню и работала так быстро, как только могла, но к тому времени как я закончила, было уже 10 утра. Я взбежала вверх по лестнице со скоростью, с какой никогда раньше не бегала, только лишь за тем, чтобы найти дверь запертой на замок. Я опоздала всего на 5 минут! Я была в отчаянии. Мне была ненавистна сама мысль о том, что с другой стороны этой двери Свамиджи говорит, а меня там нет, чтобы послушать его. Я уселась на полу и прислонилась к стене, изо всех сил стараясь не расплакаться.
И тут, к моему великому изумлению, дверь в студию распахнулась, и из неё вышел Свамиджи! «Мне что-то не хочется записываться этим утром, - сказал он мне. – Попробую сделать это после обеда». Входя в лифт, он добавил: «На этот раз обязательно приходи».
Эти сеансы звукозаписи, хотя и замечательные для нас, оказались большой нагрузкой для здоровья Свамиджи. Ему приходилось ежедневно говорить часам, вглядываясь в страницы книги на экране компьютера. С каждым новым днём становилось всё заметнее, какую цену приходилось ему платить. Я ломала голову: «Чем же я могу ему помочь?» И мне пришла мысль предложить сделать ему массаж головы.
Я упомянула об этом одной из сотрудниц Свамиджи и попросила ее спросить у него. Так ему было бы легче отказаться. Прошло несколько дней, но ответа все не было, так что я попросила ещё одного человека спросить его. Этот человек сказал: «Если Свамиджи захочет массаж головы, он попросит об этом». Так что я оставила эту идею.
Но на следующий день, после дневного сеанса, он сказал нам, что из-за усилий, которые ему приходится прилагать, он испытывает тяжесть в голове. Я просто обязана была что-то сделать, чтобы помочь ему, но была слишком застенчива, чтобы сказать об этом перед целой кучей народа.
Когда Свамиджи поднялся, чтобы уйти, несколько человек, включая меня, последовало за ним. Войдя в лифт, он посмотрел прямо на меня и сказал: «Не хочешь зайти?» Когда дверь за нами закрылась, я почувствовала, как какая-то невидимая сила подталкивает меня сказать: «Свамиджи, может быть вам поможет массаж? Если так, то я буду рада сделать его вам. Или кто-то другой может вам его сделать».
«Буду рад, если ты сделаешь мне его, - сказал он. – Ты сейчас свободна? Моя голова просто раскалывается».
Я нервничала, потому что прежде никогда не делала никому массаж головы. Мысленно я взмолилась: «Мастер, используй меня как свой канал». Когда я положила руки на голову Свамиджи, я почувствовала исходящий от неё жар. Я закрыла глаза, представила перед мысленным взором Мастера, и затем почувствовала, что мои руки сами интуитивно направляются, куда нужно. Постепенно жар, идущий из головы Свамиджи, спал.
Спустя пятнадцать минут он сказал: «Большое спасибо! На сегодня достаточно».
То, как он это сказал, заставило меня подумать, что ему, возможно, не понравилось. Но затем он добавил: «Это был один из лучших массажей головы, что мне когда-либо делали. Не могла бы ты прийти и завтра? Я был бы очень признателен».
«Конечно, Свами!»
Начиная с этого дня, я стала входить в ближайшее окружение Свами. Если представить его Солнцем, то я перешла с орбиты Юпитера на орбиту Земли. Я стала чаще видеться с ним в менее формальной обстановке: пила с ним кофе, ела, ходила по магазинам, смотрела фильмы у него в квартире. Постепенно я начала чувствовать себя более спокойно в его присутствии и вскоре избавилась от своей застенчивости и смогла свободно выражать свои мысли.
В последующие четыре года я делала Свамиджи массаж головы почти ежедневно. Мне не всегда удавалось открыться так полно, как в тот первый раз, но я старалась изо всех сил.
Йогананда говорил, что в предыдущей жизни он был Вильгельмом Завоевателем, и что многие из тех, кто близок с ним в этой жизни, были с ним тогда. Свамиджи чувствовал, что он был сыном Вильгельма Завоевателя, Генрихом I.
Одна из членов Ананды, Кэтрин Кайрави, провела годы, исследуя жизни Вильгельма и Генриха, и ища сходство с Йоганандой и Криянандой. О том, что она обнаружила, она написала книгу под названием «Две Души, Четыре Жизни», которую Свамиджи теперь редактировал. Тема была настолько интересной, что во время каждой беседы он делился с нами историями об этих двух королях.
Зачарованная всей этой темой, я начала проводить свое собственное исследование. Я так увлеклась, что мне казалось, будто я живу в той исторической эпохе, а не в настоящем времени! Интуитивно я знала, что в той жизни я была вместе со Свами. И я написала ему о том, как мне близок был тот период.
Он ответил: «Быть может, ты была одной из моих дочерей, когда я был Генрихом».
Прочтя этот имейл, я мысленно вернулась в Ассизи, когда Свами сказал: «У меня такое чувство, будто она моя дочь». И даже к еще более раннему первому своему впечатлению о Свамиджи, как о «моем короле» Все нити сплелись воедино, обнажив узор гобелена.
Йогананда также говорил, что он был королем в Испании. Он не сказал, каким именно королем, только то, что он помог изгнать мавров из страны. Естественно, нам всем было любопытно, кем бы он мог быть. Кто-то из Ананды исследовал этот вопрос и предположил две версии: король Альфонсо VIII или король Фердинанд III, прозванный Святым.
Свамиджи попросил меня разобраться в этом. «Постарайся сонастроиться с их личностями и почувствовать, кто из них резонирует с личностью Мастера».
В эту ночь я просмотрела все, что только могла найти об этих двух королях: их жизни, семьи, дети, хобби – все, что могло бы дать мне подсказку. После многих часов исследований я почувствовала, что Фердинанд III был больше похож на Мастера.
Когда я на следующее утро увидела Свамиджи, первое, о чем он меня спросил, было, не нашла ли я что-нибудь интересное. «Из всего, что я прочла, - сказала я ему, - мне кажется, что Мастер был Фердинандом III. В то время люди звали его Святым. Впоследствии он был канонизирован церковью. Его гробница находится в кафедральном соборе Севильи, где и по сей день его тело остается нетленным. Гробница открыта для публики один день в году, 30-го мая».
«Как бы мне хотелось туда съездить!» - сказал Свами
Теперь, когда мы были склонны думать, что Мастер был Фердинандом III, само собой вытекал следующий вопрос: кем был Свами? Возможно, сыном Фердинанда, Альфонсо X, известным как Альфонсо Мудрый? У нас было много оживленных дискуссий на эту тему!
Свамиджи написал мне имейл:
Я тут подумал. Мастер писал Шри Юктешвару, что он был как воин; то есть, был воином. Я не помню точных слов, но они есть в «Автобиографии Йога». Не могли ли в таком случае Альфонсо VIII, Фердинанд III и Альфонсо X быть Шри Юктешваром, Мастером и мной? Интригующая мысль, и к тому же она могла бы разрешить вопрос о том, был ли Мастер Альфонсо VII или Фердинандом III.
Теперь я сфокусировала свои изыскания на Альфонсо Х, поскольку Свами хотел побольше о нем узнать. Интересным фактом было то, что Альфонсо Х обладал чрезвычайной щедростью – необычным качеством для того исторического периода. Он всегда очень заботился обо всех вокруг и любил подавать бедным. Я отправила эту информацию Свамиджи и получила следующий ответ:
«Какие интересные факты об Альфонсо Х.
Помню, как-то однажды отец сделал мне внушение: “Ты сейчас же должен прекратить раздавать свои деньги направо и налево!” Думаю, ты знаешь, что я не разрешил ему купить мне смокинг, когда мне было шестнадцать, потому что я “никогда не заработаю достаточно денег, чтобы оплатить подоходный налог!”
А кто был его приемником? Тогда ты могла бы быть моей внучкой?! С нетерпением жду возможности узнать об Альфонсо Х как можно больше. Заинтригован».
В наших беседах об испанских королях Свамиджи часто повторял о своем желании поехать в Севилью и посетить гробницу Фердинанда. Он хотел сам на месте прочувствовать, был ли Фердинанд Мастером или нет.
***
Время моего пребывания в Индии подходило к концу. Через две недели я должна была возвращаться в Испанию. Как-то мы отправились небольшой группой на ужин со Свами. За ужином он рассказывал о своем предстоящем отпуске в Лугано, Швейцария, описывая, какое это чудесное место. Затем он сказал мне: «Думаю, что тебе бы понравилось Лугано. Ты бы не хотела поехать?»
Не зная, что на это сказать, я ответила: «Спасибо, Свами. Было бы замечательно, но там посмотрим».
Вернувшись в свою комнату тем вечером, я стала думать, сколько может стоить подобная поездка. У меня, конечно, не было денег, но если так должно было быть, вселенная устроит все, чтобы это случилось.
Нужно было учитывать и другие факторы. Свами никогда не ездил в отпуск один. С ним всегда ездил кто-то из его старых друзей, обычно директора различных общин Ананды. Меня заботило, как я впишусь в их круг, и что они будут думать, видя меня в своей компании.
После этого вечера Свами, встречаясь со мной, всякий раз спрашивал: «Есть какие-нибудь новые мысли по поводу Лугано?»
Мой ответ был всегда одним и тем же: «Я над этим работаю, Свамиджи».
За несколько дней до моего запланированного отъезда моя подруга Лахари пригласила меня к себе на чашечку чая. Вскоре после моего прихода она вручила мне конверт. «Я вижу, как сильно Свамиджи хочет, чтобы ты присоединилась к нему в Лугано, - сказала она. – Я бы хотела помочь тому, чтобы это произошло. Прими это как дар от Божественной Матери».
В конверте было достаточно денег, чтобы покрыть как минимум половину стоимости поездки. Через нее вселенная оказывала мне поддержку.
Когда я пошла попрощаться со Свамиджи, он снова спросил меня про Лугано. На этот раз я уверенно сказала: «ДА! Я буду там».
Широко улыбаясь, Свамиджи сказал: «Молодчина, вот это моя девочка!»
Орден Наясвами
Сначала я отправилась в Испанию для медицинского осмотра и чтобы навестить семью, а затем в Рим, чтобы там встретиться со Свами и его друзьями. И уже все вместе мы поехали в Лугано.
Большую часть поездки я провела в молчании, чувствуя себя лишней. Я никогда не была со Свами в отпуске и не проводила много времени с этой группой его давних друзей. Я ужасно нервничала и не имела ни малейшего представления, с кем бы мне заговорить и что бы такое сказать. Свамиджи и все остальные поселились в одном отеле. Мы же с медсестрой Свами, Мириам, разделили комнату в менее дорогом отеле по соседству. Я познакомилась с Мириам еще в Индии и чувствовала себя с ней комфортно. Она стала моим гидом, и я следовала за ней по пятам.
Незадолго до отъезда из Индии у Свами возникли серьезные проблемы со здоровьем. Какое-то время мы даже думали, что он не сможет путешествовать, но он в конце концов решил поехать в Европу, как и запланировал. Оказавшись в Лугано, он почувствовал себя немного лучше. У меня была возможность понаблюдать за Свами в новой обстановке, увидеть, как он общался с друзьями и как уникально относился к каждому из них.
На второй день Свами заговорил о создании нового монашеского ордена, в котором не было бы различия между женатыми и холостыми – где каждый мог бы посвятить свою жизнь Богу. Больше он ничего не сказал, только то, что размышлял над этим уже много лет.
В последний день у Свами опять возникли серьезные проблемы со здоровьем. Врач, к которому обратилась Мириам, хотел положить его в больницу, но Свами решил, что будет лучше вернуться домой в Ассизи. Ко всем членам Ананды обратились с просьбой молиться за Свамиджи.
К тому времени, как мы вернулись домой, Свамиджи едва мог ходить. Я помню, как он рухнул на кровать.
Позже в тот же день я получила сообщение, что Свамиджи хочет, чтобы я сделала ему массаж головы. В 8 вечера я отправилась к нему. Я постучалась, но ответа не последовало, поэтому я тихо вошла. Свами лежал на диване. У него не было сил даже поприветствовать меня. Когда я подошла к нему, он открыл глаза и сказал: «Не знаю, что со мной не так. Интересно, переживу ли я это».
В надежде, что моя позитивная энергия поможет ему, я сказала: «Конечно же, вы это переживете, Свамиджи. Вам еще предстоит большая работа».
«Только если Мастер захочет этого», - ответил он.
Не желая обременять его лишней болтовней, я начала массировать ему голову. Я молилась так, как никогда не молилась прежде, прося Мастера влить в Свами целительную энергию. Спустя сорок пять минут я, все еще волнуясь, покинула дом. Что происходит? Что могло так парализовать энергию Свами?
Большую часть ночи я провела, молясь за него.
На следующий день энергия Свамиджи чудесным образом вернулась. Он чувствовал, что Мастер восстановил его здоровье, чтобы он смог основать новый монашеский орден.
Традиционное понимание отречения, сказал Свами, не соответствует духу времени. Сейчас мы переходим от фиксированных форм и идей к новой, расширяющей горизонты эпохе осознания энергий. Отречение доступно для каждого, женатого или холостого, кто искренне стремится растворить свою эго-идентичность. В тот же день он начал писать книгу «Орден Отречения Новой Эпохи».
На протяжении веков традиционным цветом свами был оранжевый. Для Ордена Наясвами – «ная» означает новый – Свами изменил цвет на синий. Оранжевый символизирует огонь, сжигающий все, от чего отрекается свами. А синий – это цвет сознания Христа – то, что свами стремится реализовать. Меняя цвет, Свами менял сам фокус отречения – с отрицания мира на утверждение блаженства.
Что меня поразило, так это то, как уверенно Свамиджи менял вековые традиции. Ни страха, ни колебаний. Он чувствовал, что его направляет Мастер, и это было все, что имело значение.
Уже на следующий день он отложил в сторону свою оранжевую мантию. С этого момента он носил только синюю.
Это был невероятно важный момент в жизни Свами. Мне не терпелось стать его частью. Однако принятие обетов брахмачарьи не было легким решением. У меня всегда была стойкая тяга к монашеской жизни, и теперь Орден Наясвами мог предоставить мне возможность осуществить ее. Но что, если я не смогу выполнить свои обеты? Что, если мои чувства в будущем изменятся? Я была полна страхов и сомнений.
Для меня принятие этих обетов означало быть верной им всю жизнь. Даже одна мысль о том, чтобы нарушить их, страшила меня. Если я должна была принять обеты, я хотела бы сделать это с правильным отношением. В медитации я поднесла свои сомнения и страхи Мастеру и Свамиджи и полностью отдала себя на их волю.
В конце концов я пришла к заключению, что мне не стоит беспокоиться по поводу будущего. Все, что имело значение – это СЕЙЧАС. А прямо сейчас, я знала, эти обеты были следующим шагом в моих отношениях с Богом.
20 ноября 2009 года Свамиджи провел в Ассизи первую инициацию в Наясвами. Многие давние члены Ананды съехались со всего мира, чтобы получить посвящение. Не могу припомнить более грандиозной по силе церемонии. Я приняла обет брахмачарьи.
ОБЕТ ОТРЕЧЕНИЯ БРАХМАЧАРЬИ
Я признаю и полностью принимаю то, что истинная цель
жизни всех людей – поиск Бога.
Во исполнение этой цели я безоговорочно посвящаю
всю свою жизнь поиску своего Божественного Источника.
Я не поддержу ни единой цели в своей жизни, удовлетворяющей эго,
но буду всегда и в первую очередь стремиться угодить Богу.
Я буду смотреть на жизнь как на сон Бога, а также
как на увлекательное сновидение. Я буду принимать
как Его дар все, что бы ни приходило ко мне в жизни.
Я отрекаюсь от привязанности к вещам, людям, местам
и всем самоопределениям – кроме одного: я всегда буду
считать себя дитем Бога и повиноваться любому Его руководству.
Я подношу тебе, Господь, мою жизнь, мои желания,
мои привязанности и плоды всех моих трудов.
Благослови меня и укрепи меня, чтобы я стала
еще совершеннее в этом моем священном обете.
Спустя несколько дней после инициации Свамиджи разослал членам Ананды по всему миру следующий имейл:
«Вечером в прошлую пятницу, 20 ноября, у нас прошла первая инициация в наясвами. 54 человека приняло обеты: 22 обета наясвами, остальные - обеты в брахмачарью, тьягью и несколько обетов послушников. Это была незабываемая и трогательная церемония…
Не только для Ананды, но и для всех людей в мире, желающих заявить о своей приверженности высоким духовным идеалам, наступила новая эра.
Пожалуйста, шлите нам свои благословения. Для меня лично это событие знаменует собой кульминацию многих лет медитации и размышлений.
С любовью, Свами»
Сила, порожденная Инициацией в Наясвами, благополучно перенесла нас прямо в рождественские праздники. Впервые за много лет Свамиджи проводил Рождество в Ассизи. Община ликовала.
Во время ужина в Рождественский Сочельник, к моей огромной радости, Киртани пригласила меня сесть за стол Свами. Обычно, когда Свами бывал там, весь зал, как в зеркале, отражал его живую энергию. Но в тот вечер он был тихим и погруженным в себя. Даже взаимодействуя с другими, он излучал тишину, как будто празднуя Рождество внутри, в центре Христа.
Когда я выразила свою благодарность Киртани за то, что она посадила меня за стол Свами, она сказала: «Свамиджи хотел в этот вечер быть в кругу близких друзей, и он сказал, что ты – одна из них».
После ужина был концерт. Когда Свамиджи вошел в Храм, чтобы занять свое место, я услышала, как он позвал: «А где Нараяни?»
«Я здесь, Свамиджи», - отозвалась я со своего обычного места в заднем ряду. Указывая на пустой стул рядом с собой, он сказал: «Подойди, пожалуйста, и сядь рядом со мной».
Хор исполнял ораторию Свами «Христос живет». Она описывает жизнь Христа, его учение, смерть и воскрешение. В течение полуторачасового представления я сидела совершенно неподвижно с закрытыми глазами, пытаясь почувствовать то, что чувствовал Свами, слушая эту божественную музыку. Я визуализировала золотую нить, соединяющую мое духовное око с его.
Его сознание ощущалось как огромный океан, простирающийся во всех направлениях. И я, маленькая капля, была едина с этим океаном.
Сразу после Рождества Свами должен был вернуться в Индию. Я полетела с ним, готовая к следующим шести месяцам духовного приключения, жары и самсы!
Моя Вера Подвергается Проверке
Мы все еще жили в снятых нами апартаментах в Пуне, но работа над домом Свами на новом участке шла полным ходом. Индия, однако, имеет свой собственный набор правил, когда речь заходит о таком понятии как время. И в соответствии с этой традицией строительство дома заняло больше времени, чем ожидалось. К счастью, запланированный Свамиджи отпуск на Гоа дал нам еще две недели.
И все же, мы были не очень оптимистично настроены по поводу того, что дом будет готов в срок. Все время что-то всплывало: от изменения цены в последний момент до невыхода на работу рабочих из-за того, что умерла чья-то бабушка (в четвертый раз за этот месяц!)
Каждое утро группа мужчин из ашрама отправлялась на участок, чтобы помогать со строительством. Мне, как единственной девушке в группе, а теперь и брахмачарини, не всегда было легко найти соответствующее занятие на стройке. Но так или иначе я ежедневно проделывала это путешествие. Я была полна решимости сделать все возможное, чтобы дом Свами был готов к его возвращению.
Ситуация не выглядела обнадеживающей: неокрашенные стены, дыры там, где должны были быть окна, ни воды, ни электричества, ни водопровода. В довершение ко всему, нанятая бригада, которая должна была работать с максимальной скоростью, редко прибывала на стройку раньше 11.00 утра. Что нам было нужно, так это чудо!
Первое, за что я принималась по приезде на стройку, это за очистку территории вокруг дома от строительного мусора, камней, кирпичей, одежды, бутылок, оберточной бумаги и другого хлама. Затем, когда рабочие наконец появлялись, я хватала кисть и работала вместе с ними в надежде пристыдить их и заставить работать быстрее.
И хотя оставалось еще множество недоделок, но за несколько дней до приезда Свами мы решили перевезти все его вещи и мебель в новый дом. Меня попросили понаблюдать за этим процессом. Мы наняли профессиональную компанию, занимающуюся переездами, и в назначенный день полдюжины рабочих нагрянули в его апартаменты. Не имея возможности общаться с ними на их языке, я изъяснялась жестами, чтобы они могли меня понять. Поскольку рабочие сразу же рассредоточились по всей квартире, я носилась из комнаты в комнату, чтобы убедиться, что ничего не поломано и не украдено. Повсюду царил абсолютный хаос. Но в конце концов все было упаковано и погружено в грузовик.
Подъездная дорожка к новому дому была крутой и немощеной. И как они не старались, они не смогли подогнать грузовик ближе чем на пятьдесят метров, что означало еще больше работы. Как только мы перенесли все вещи внутрь, я бросилась распаковывать каждую коробку, проверяя вещи по списку, чтобы убедиться, что ничего не сломано или не пропало, прежде чем уедут рабочие.
Но все еще оставалась одна серьезная проблема. Подрядчики обещали нам перед переездом, что к этому времени окна будут вставлены, но – угадайте что? – их не было!
Было просто немыслимо оставить вещи Свами без присмотра, поэтому в следующие несколько дней монахи установили в доме поочередное ночное дежурство.
К тому времени, как Свамиджи вернулся из Гоа, дом был почти пригоден для жилья. Чтобы сделать его более уютным – и отвлечь внимание Свами от недоделок – мы с моим другом встали рано утром, чтобы повесить все шторы. И как только мы повесили последнюю штору на окно его спальни, мы услышали крики людей снаружи: «Свамиджи здесь!»
Свами был приятно удивлен, увидев, что дом почти готов. Он захотел сразу же в него въехать.
Несколько других домов тоже были пригодны для жилья, но мало что еще было готово. Не желая быть вдали от Свамиджи, я позаимствовала у строителей небольшую палатку и на следующие пять месяцев превратила ее в свой дом. Жизнь была устроена по-деревенски, с отсутствием большинства основных удобств. Я делила ванную со строителями. Вода, когда она у нас была, имела красивый коричневый цвет. Еда была простой – иногда рис и дал; иногда дал и рис.
Мне все это ужасно нравилось. Моя душа радовалась этому духу отречения.
В честь Махасамадхи Йогананды были запланированы особые выходные. Мы надеялись, что на них приедут люди и увидят на деле, что такое жизнь в общине. Была только одна маленькая проблема: нам негде было их разместить! Мы все дружно взялись за решение этой проблемы. Был расчищен от строительного мусора большой плоский участок нашей территории, чтобы создать кемпинг, где мы могли бы поставить несколько палаток. Мы также превратили в общие спальни три складских помещения.
Одной из моих обязанностей было переоборудование этих складских помещений в жилые. А это значило, что нужно было перестелить полы, покрасить стены, заказать кровати, купить матрасы, простыни, полотенца, одеяла и все остальное, чтобы наши гости чувствовали себя уютно. Мы также соорудили импровизированный храм, используя бамбук и солому.
На эти выходные, чтобы послушать, как Свамиджи рассказывает о Мастере, съехалось сто человек. Около сорока из них остались ночевать.
Вскоре после своего переезда Свамиджи начал работать над детской книжкой «Временной Туннель». В ней речь шла о двух братьях и их приключениях, которые происходили с ними, когда они путешествовали во времени, посещая разные исторические периоды. Почти каждый день после обеда Свами приглашал меня попить с ним чай и читал мне то, что было написано им за день. Было так восхитительно из моей пыльной, заполненной стройкой жизни, вырываться на время в мир веселья, радости и приключений.
Как-то однажды днем, в разговоре о Фердинанде III и Альфонсо X, Свамиджи опять выразил желание посетить гробницу Фердинанда в Испании. «Возможно, ты могла бы организовать для меня эту поездку, - сказал он. – А я бы мог приурочить к ней какое-либо общественное мероприятие. Как насчет презентации испанского издания «Автобиографии Йога»?
Я? Организовать что-то подобного масштаба?
Меня моментально охватили страх и сомнение. Но за ними следом пришло понимание того, что Свами никогда бы не попросил меня ни о чем, что не было бы для моего же блага. В прошлом ответ «да» на все его просьбы всегда приносил огромные благословения в мою жизнь. Так что я отбросила свои страхи и поклялась осуществить эту поездку.
С этой просьбой он обратился ко мне в феврале. Гробница Фердинанда открывалась для свободного доступа только 30 мая. Это давало мне три месяца, чтобы уладить все, связанные с поездкой вопросы. Я не планировала возвращаться в Испанию до конца апреля, так что мне нужно было организовать большую часть поездки из Индии! Всякий раз, когда Свами видел меня, он говорил только о предстоящей нам увлекательной поездке в Севилью.